---

Киммерийские миражи
Максимилиана Волошина

начало::окончание

"Искусство Богаевского, - писал Волошин, - целиком вышло из земли, на которой он родился. Для того чтобы понять его творчество, надо узнать эту землю; его душа сложилась соответственно её холмам и долинам, а мечта развивалась, восполняя её ущербы и населяя её несуществующей жизнью. Поэтому, прежде чем говорить о Богаевском и его искусстве, я постараюсь дать представление о той земле, голосом которой он является в современно живописи...

К. Ф. Богаевский. Пейзаж с деревьями (1927)

Если с Опука или с высоты скифского вала, проходящего над Кенегезом, посмотреть к западу, то за холмистыми равнинами, за высохшими озёрами, за крылатыми луками жёлтых морских отмелей, за плоскими сопками, за несколькими планами далей, всё более синих, более лучистых и отмеченных крестиками ветряных мельниц, в те вечера, когда над землёй не стоит мгла, на самом краю горизонта, за тусклыми мерцаниями двух глубоко уходящих в землю морских заливов, встаёт нагромождение острых зубцов, пиков и конических холмов. И среди них полуразрушенным готическим собором с недостроенными башнями в кружеве стрелок, переплётов и взвивающихся языков окаменелого пламени встаёт сложное строение Карадага. Такой романтически-сказочной страной представляется Коктебель из глубины керченских степей.

Вся Киммерия проработана вулканическими силами. Но гнёзда огня погасли, и вода, изрывшая скаты, обнажила и заострила вершины хребтов. Коктебельские горы были средоточием вулканической деятельности Крыма, и обглоданные морем костяки вулканов хранят следы геологических судорог. Кажется, точно стада допотопных чудовищ были здесь застигнуты пеплом. Под холмами этих долин можно различить очертания вздутых рёбер, длинные стволы обличают скрытые под ними спинные хребты, плоские и хищные черепа встают из моря, один мыс кажется отставленной чешуйчатой лапой, свёрнутые крылья с могучими сухожилиями обнажаются из-под серых осыпей; а на базальтовых стенах Карадага, повисших над морем, можно видеть окаменевшее, сложное шестикрылое Херубу, сохранившее формы своих лучистых перьев.

--

Если к этим основным пейзажам Киммерии присоединить ещё мускулистые и разлатые можжевельники Судака, пещерные города Бахчисарая да огромные ломбардские тополя и ясени Шах-Мамая, пред высотой которых степной горизонт кажется низким и плоским, то перед нами все элементы, из которых сложились пейзажи Богаевского". Думается, что такая глубокая и образная характеристика творчества Богаевского применима также и к художественному творчеству самого Максимилиана Волошина.

М. А. Волошин. Крым в окрестностях Коктебеля (1910-е)

Заниматься живописью Волошин начал в Париже под влиянием русской художницы Е. С. Кругликовой, которая имела там собственную мастерскую. Обращение к живописи было не случайным: Волошин разделял многие эстетические установки русского символизма с его стремлением к синтезу искусств. В творчестве Максимилиана Александровича Волошина поэзия и живопись взаимно дополняли друг друга. "Стихотворение - говорящая картина. Картина - немое стихотворение" - это древнее изречение как нельзя лучше характеризует отношение его к союзу поэзии и живописи, там более, что таких знаменитых мастеров-класиков японской гравюры, как Хокусая и Утамаро, сам Волошин называл в числе тех, кто оказал большое влияние на становление его как художника.

Искусствовед Э. А. Голлербах, хорошо знавший Волошина и его творчество, в статье "Миражи Киммерии" заметил: "Художник и поэт в нём почти равносильны и, во всяком случае, конгениальны. Если бы когда-нибудь удалось осуществить безупречное полихромное воспроизведение пейзажей Волошина в сопровождении стихов автора, мы имели бы исключительный пример совершенного созвучия изображения и текста".

В 1930 году, в связи с предполагаемой выставкой его акварелей, Волошин написал статью "О самом себе", где подробно изложил свои взгляды на художественное творчество: "Пейзажист должен изображать землю, по которой можно ходить, и писать небо, по которому можно летать, то есть в пейзажах должна быть такая грань горизонта, через которую хочется перейти, и должен ощущаться тот воздух, который хочется вдохнуть полной грудью, а в небе те восходящие токи, по которым можно взлететь на планере". Он очень гордился тем фактом, что... сонет "Полдень" был в своё время перепечатан в крымском журнале виноградарства. Это указывает на их точность".

Большое внимание Волошин придавал символике цвета, используемого в живописи. Выбор того или иного цвета художников был вовсе не случаен, он отвечал его глубокой философской интуиции: "Красный соответствует цвету земли, синий - воздуха, жёлтый - солнечному свету. Переведём это в символы. Красный будет обозначать глину, из которой создано тело человека - плоть, кровь, страсть. Синий - воздух и дух, мысль, бесконечность, неведомое. Жёлтый - солнце, свет, волю, самоосознание, царственность... Лиловый цвет образуется из слияния красного с синим - "чувство тайны", "цвет молитвы", зелёный - от смешения жёлтого с синим - "цвет растительного царства, надежды, радость бытия".

Свою любимую Киммерию Волошин воспел и в поэзии, и в живописи, "картинами и словом отдал дань", и Киммерия, этот "таинственный отсвет прошедших эпох", отозвалась на поэтический призыв:

А своеобразным апофеозом этой двусторонней связи поэта и его духовной родины - Киммерии - стало интересное геологическое и мистическое событие:

В 1913 году, после сильного оползня, на отроге скалы Кок-Кая, замыкающей Коктебельский залив с берега моря, образовалось некое подобие профиля человека, в котором нетрудно угадать профиль самого Волошина. Образ Киммерии, вызванные из глубин истории поэтической "мечтой" Максимилиана Волошина, и поныне витает над Коктебелем, вдохновляя всё новые поколения художников, писателей, поэтов.

на верх страницы::Коктебель курорт::на главную