Зал Марины Цветаевой

Среди друзей и знакомых сестер Цветаевых были общие друзья. Мы не разделяем их. Вот, например, Осип Мандельштам - известнейший поэт Серебряного века. Он познакомился с Мариной Цветаевой еще летом 1915 года в Коктебеле. «Я шла к морю, он с моря. В калитке Волошинского сада — разминулись», - писала Марина в «Истории одного посвящения».

Более близкое знакомство произошло в январе 1916 года, когда Цветаева приезжала в Петербург. Позже Мандельштам побывал в Москве, Цветаева показывала ему город. Родились цветаевские «Стихи о Москве».

Позже Цветаева и Мандельштам встречались летом 1916 года в Александрове Владимирской губернии, где в то время Марина жила у своей сестры Анастасии. Вскоре после этого Мандельштам уехал в Коктебель к Максимилиану Волошину.

Уже в эмиграции, в апреле 1931 года Марина Цветаева написала «Историю одного посвящения», где создала привлекательный образ поэта в защиту О.Мандельштама от домыслов Георгия Иванова в его очерке «Китайские тени».

В феврале 1914 года сестры Цветаевы в сопровождении Макса Волошина поднялись на гору Митридат и посетили музей древностей, который в то время там находился. В книге для господ посетителей все трое оставили автографы. Вниманию экскурсантов - копия листа из книги для господ посетителей. Оригинал находится в феодосийском музее древностей.

Близким другом сестер Цветаевых долгое время был их гувернер Эллис или Лев Львович Кобылинский. Он был введен в московский дом Цветаевых еще в 1908 году через два года после смерти их матери. Сам по себе это был очень интересный человек. Эллис окончил Московский университет по кафедре экономики, получил предложение остаться при университете, но, увлекшись идеями символизма, разочаровался в экономике и марксизме, отказался от карьеры. Был неплохим переводчиком Бодлера, поэтом, мистиком и частенько пугал сестер разными страшилками. А самое главное, что он приходил из гущи московской жизни, привносил им нечто новое, то, чего им не хватало в обычной жизни. Именно Эллис стал прототипом главного героя поэмы «Чародей», написанной в Феодосии.

Имена Викентия Вересаева, Алексея Толстого, Ильи Эренбурга также у всех на слуху. Мы знаем этих авторов. Остановимся поближе на роли Ильи Эренбурга в судьбе Марины Цветаевой. Дело в том, что Сергей Эфрон участвовал в белом движении и с остатками разбитой белой армии был вынужден покинуть Крым, Россию, попал в эмиграцию, и, как и многих других беженцев из России, его приютила Чехия. Он уже поступил в Пражский университет на философский факультет, где ему была назначена небольшая стипендия. Но он ничего не знал о судьбе своей жены Марины, о судьбе своей старшей дочери Али и младшей Ирины. Ирина родилась в сложное время - в 1917 году. И прожила недолгую жизнь. Скончалась в Кунцевском приюте от голода и холода.

Марина не знала, жив ли Сергей, уцелел ли в междоусобице во время гражданской войны. А Илья Эренбург, говоря современным языком, был в то время выездным. Ему разрешалось выезжать в западную Европу, и в одну из своих поездок он отыскал следы Сергея Эфрона, сообщил об этом Марине Цветаевой. И уже в мае 1922 года Марина Цветаева вместе с дочерью Ариадной покидает Россию, уезжает на Запад для воссоединения с семьей.

Марина Цветаева и Сергей Эфрон встретились в Германии, где пробыли вместе около двух месяцев, затем Эфрон уехал в Чехию, чуть позже к нему присоединились Цветаева с дочерью. В Чехии семья прожила до осени 1925 года. Именно в Чехии, во Вшенорах, у Марины и Сергея 1 февраля 1925 года родился сын Георгий или Мур, как его называли в семье.

В семье Цветаевых было принято придумывать всем домашние имена: например, Марину называли Мусей, Анастасию - Асей, Ариадну - Алей, вот только Андрюшу Трухачева никак не звали, он так и остался Андреем. А Георгия звали Мур. 1 февраля 1925 года он родился, а уже 1 ноября 1925 года семья переезжает из Чехии во Францию. Большую часть жизни за рубежом Цветаева провела во Франции – около 14 лет. В 1939 года она вернулась вместе с сыном Георгием в Советский Союз (вслед за дочерью Ариадной и мужем Сергеем Эфроном).

---

«Уж сколько их упало в эту бездну…»

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

- К вам всем - что мне, ни в чем
не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне - прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
- Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.

Марина Цветаева
8 декабря 1913

"Каждый стих - дитя любви..."

Каждый стих - дитя любви,
Нищий незаконнорожденный.
Первенец - у колеи
На поклон ветрам - положенный.

Сердцу - ад и алтарь,
Сердцу - рай и позор.
Кто - отец? Может - царь,
Может - царь, может - вор.

Марина Цветаева
14 августа 1918

© 2011-2018 KWD (при использовании материалов активная ссылка обязательна)
Итоговая архивная версия сайта не обновляется и обновления не планируются

.