---

Каюта странствий
Юность Александра Грина - Одесса, море, корабли

назад

Дорога в Одессу — первое дальнее путешествие Грина. Он наслаждался уже тем, что едет, жадно впитывая впечатления открывшейся перед ним настоящей, большой жизни. И вот, наконец, Одесса... Виды одесских улиц, бульваров, план города конца 19 века, удивительная по своему романтическому настроению фотография одесской гавани с множеством парусных кораблей — эти экспонаты музея как бы иллюстрируют строки «Автобиографической повести»:

«Уже потрясенный, взволнованный зрелищем большого портового города, его ослепительно-знойными улицами, обсаженными акациями, я торопливо собрался идти — увидеть, наконец, море... Я вышел на Театральную площадь, обогнул театр и, пораженный, остановился: внизу слева и справа гудел полуденный порт. Дым, паруса, корабли, поезда, пароходы, мачты, синий рейд — все было там...».

Прием в мореходные классы был уже закончен, а все попытки Александра устроиться матросом встречали лишь насмешки... Несколько месяцев он провел в голоде, лишениях, перебиваясь случайными заработками, но продолжал упорно добиваться осуществления своей мечты. И мечта побеждает!

В конце августа Грин поступил юнгой на пароход «Платон», на котором отправился в каботажное плавание вдоль берегов Крыма и Кавказа. Пароход заходил почти во все портовые города побережья. Тогда Грин впервые побывал в Феодосии, Севастополе, Ялте, которая наиболее поразила его: «Весь береговой пейзаж Кавказа и Крыма дал мне сильнейшие впечатления по рассыпанным блистательным созвездиям, — огни Ялты запомнились больше всего. Огни порта сливались с огнями невидимого города. Пароход приближался к молу при ясных звуках оркестра в саду. Пролетел запах цветов, теплые порывы ветра; слышались далеко голоса и смех».

И хотя морская наука давалась нелегко (впоследствии Грин опишет ее подробно и ярко в «Алых парусах»), он не разочаровался, так как был погружен в свое собственное представление о морской жизни. Она по-прежнему привлекала Александра. Однако вскоре он был ссажен на берег: нужно было платить за обучение, а денег не было. Вновь поиски работы, жизнь впроголодь и — первое плавание на парусном судне. Модель шхуны-дубка в «Каюте странствий»... На такой шхуне Грин совершил переход из Одессы в Херсон осенью 1896 года. Шхуна была тихоходна, неуклюжа. Хозяин жестоко эксплуатировал подростка. Грину приходилось выполнять обязанности матроса, повара, грузчика. Но позднее писатель вспоминал, что «дубок» был для него не дубок, а чилийская или австралийская шхуна. Ему казалось, что грузит он не тяжеленную черепицу, а слитки золота и об одном лишь жалел, что не было на судне пистолетов и абордажных крючьев... Романтик, мечтатель, он тогда уже преображал реальную жизнь в соответствии со своим идеалом...

Было в биографии Грина и одно заграничное плавание. Летом 1897 года он устроился матросом на пароход «Цесаревич» и отправился в Александрию. На карте в «Каюте странствий» красной чертой обозначен путь парохода «Цесаревич», рядом — фотографии городов, мимо которых проплывал Грин, — Стамбул, Смирна... Несколько очень живописных видов Александрии — единственного заграничного порта, где довелось Александру сойти на берег. Там увидел он пыльные широкие улицы, колодцы, пальмы, канаву с мутной водой... Посидев около нее, юноша возвратился на пароход и рассказал товарищам романтическую историю о том, что будто бы в него стрелял бедуин, но промахнулся, а красавица арабка подарила розу... На обратном пути из Александрии Грин поссорился с капитаном. За это был исключен из состава команды, а по возвращении «Цесаревича» в одесский порт списан на берег. Вскоре он был вынужден вернуться домой в Вятку — нечем было жить. Но мечты о море не оставляют Грина.

--

Летом 1898 года он вновь едет к морю, на этот раз в Баку, надеясь найти счастье на берегах Каспия. Старинные бакинские улочки, дышащие тайнами Востока, нефтяные вышки, берег Каспийского моря — всё, что можно видеть в «Каюте странствий» на фотографиях, Грин видел воочию. А кроме того — жесточайшую эксплуатацию, нищету, бесправие «людей дна», невозможность вырваться из суровых обстоятельств. Бакинские страницы «Автобиографической повести» с описанием «свинцовых мерзостей жизни» как бы дополняют трилогию Горького. «Жизненные университеты» Грина оказались не легче. Год, проведенный в Баку, — самый трудный в судьбе Александра. Вместо «живописного труда плаваний» Грину пришлось грузить сваи в порту, счищать краску со старых пароходов, гасить пожары на нефтяных промыслах... Он часто голодал, оставаясь без крова, ночевал в пароходных котлах, под опрокинутыми лодками, иногда просто под открытым небом. Чтобы не умереть с голоду, Грин брался за любую работу.

Через год, измученный приступами малярии и потеряв надежду стать моряком, он возвращается домой. Зиму проводит в Вятке, жестоко нуждаясь и перебиваясь случайными заработками, а в феврале 1901 года идет пешком на Урал. «Там я мечтал разыскать клад, найти самородок пуда в полтора — одним словом, я все еще был под влиянием Райдера Хаггарда и Густава Эмара»,— с мягкой иронией рассказывает Грин в «Автобиографической повести».  Золота он, конечно, не нашел, хотя и поработал некоторое время на Шуваловских золотоносных приисках. Позднее он подробно опишет этот период жизни в автобиографическом очерке «Урал». Журнальная страница с публикацией очерка вместе с фотографиями уральских заводов представлена в «Каюте странствий».

Завершает экспозицию этой комнаты старинная шарманка, которая, может быть, запомнилась кому-то по фильму о Грине «Рыцарь мечты». После окончания съемок киностудия подарила музею весь реквизит, среди которого была шарманка. Она удачно вписалась в интерьер «Каюты странствий», напоминая об одесских улицах конца 19 века, где нередко можно было видеть шарманщика, наигрывающего веселые и грустные мелодии. А деревянный силуэт парусника на фоне восходящего солнца символизирует мечту Саши Гриневского о море и морских странствиях.

Это так и осталось мечтой. Все попытки Грина устроить собственную судьбу по примеру своих любимых героев успехом не увенчались. И тогда он решил пойти добровольцем в царскую армию. Этот отчаянный шаг был продиктован стремлением обрести, наконец, устойчивые средства к существованию и выбиться из беспросветной нужды.

на верх страницы - назад ко входу в музей - на главную