|
|
Маяк на мысе Святого ИльиЗападная оконечность Феодосийского залива создает немалую угрозу судоходству. Опасность возрастает оттого, что скалистый и обманчивый мыс Ильи, как бы прикрывает вход в гавань, которая вот уже 25 веков имеет международное значение. В период осенне-зимних штормов корабли гибли здесь нередко, и необходимость обозначить опасное место ощущалась городом давно. Надо думать, что костры здесь разжигали еще древние греки, однако каких-либо упоминаний об этом не сохранилось. Лишь случайно, на уцелевшем «Плане города Кафы 1784 года» греческая часовня Святого Ильи помечена, как «некогда береговой маяк». Видимо, к этому времени от него остались одни воспоминания. До самого конца прошлого века на всем побережье Крыма от Ай-Тодора до Чауды не было ни одного маячного огня. Газеты горестно сообщали, что «Феодосия, успев сделаться коммерческим портом, лишена была даже портового огня… в бухту пароходы входили по огням феодосийского яхт-клуба». В результате только в 1890 году здесь разбились пароходы «Великий князь Константин» и «Владимир». Проблему решило, можно сказать, чудо. В конце 90-х годов жена действительного статского советника Евдокия Рукавишникова привезла в Феодосию смертельно больного туберкулезом сына. Благотворный климат спас мальчика и Евдокия, желая отблагодарить город, на свои скромные средства построила маяк. Отличный аппарат шведской системы Линдберга, установленный в будке на деревянных козлах, заработал 17 февраля 1899 года. Сегодня от Одессы до Новороссийска насчитывается 18 маяков, но таких, как феодосийский – не более четырех. Его высокая значимость обусловлена расположением возле гавани, что делает маяк еще и весьма прибыльным. Феодосийцы привыкли к сооружению и забыли о его существовании. О столетнем юбилее «Ильи» заговорили не в Феодосии, не в Керчи, а в Москве благодаря внучке Рукавишниковой. Желая напомнить о заслугах своей бабушки, Екатерина Гиппиус обратилась к главнокомандующему ВМС РФ, в результате была восстановлена память о чудесной русской женщине, доброта которой вот уже сто лет оберегает корабли на феодосийском рейде. Николай Семенов, Кафа, № 92 от 1999-11-30 Историческая справка. Евдокия Николаевна Рукавишникова (урожд. Мамонтова, 1849–1921) была незаурядным, деятельным и благородным человеком, всегда стремившимся приносить пользу людям. Ильинский маяк в Феодосии, больница в подмосковном Крюкове, лазарет для раненых во время Японской войны в их доме на Большой Никитской в Москве, преобразованный после войны в образцовую хирургическую лечебницу, просуществовавшую вплоть до революции, — все это дела Евдокии Николаевны. Осенью 1897 года Рукавишникова подала заявление в Дирекцию маяков о желании финансировать постройку маяка на мысе Святого Ильи. Дирекция маяков ответила согласием. К письму были приложены план и чертежи, а сам аппарат чиновники заказали в Финляндии. Руководство строительством Евдокия Николаевна поручила технику Алексею Полонскому, а сама, не мешкая, приступила к сбору денег: заложила дачу, отправила в Москву письмо мужу. Тот одобрил задуманное предприятие и прислал недостающие средства. Через год строительство маяка и дома для смотрителя закончили. В «Извещении мореплавателям» № 5 от 17 февраля 1899 года появилось официальное уведомление: «Дирекция маяков и лоций Черного и Азовского морей извещают мореплавателей, что в Черном море, вблизи Феодосии, на мысе Ильи, у зюйд-остового обрыва, установлен в деревянной будке на вершине деревянных козел часто переменный огонь с белыми и зелеными миганиями… Высота огня на уровне моря 214 фут и над поверхностью земли — 32 фута». Чтобы оснастить маяк еще и колоколом для подачи сигналов в ненастье, пришлось Евдокии Николаевне заняться вязанием и благотворительной продажей шерстяных кошельков. Жители Феодосии и отдыхающие с энтузиазмом поддерживали Рукавишникову. Кошельки шли нарасхват. Вскоре на маяке установили и туманный колокол.
Чтобы оснастить маяк еще и колоколом для подачи сигналов в ненастье, пришлось Евдокии Николаевне заняться вязанием и благотворительной продажей шерстяных кошельков. Жители Феодосии и отдыхающие с энтузиазмом поддерживали Рукавишникову. Кошельки шли нарасхват. Вскоре на маяке установили и туманный колокол. Маяк этот исправно служил морякам до 1912 года. Потом его перестроили: заменили осветительный аппарат более мощным, а вместо колокола смонтировали пневматическую сирену. В таком виде маяк пережил революцию, Гражданскую войну и встретил Великую Отечественную. Но в декабре 1941 года, во время Керченско-Феодосийской операции, он был разрушен. После освобождения Феодосии на мысе установили временный навигационный огонь. Капитальный маяк и городок для обслуживающего персонала появились лишь в 1955 году. -- Что же до семьи Рукавишниковых, то они и дальше продолжали бескорыстно делать добро. Николай, её сын, следуя примеру матери, внес свою лепту в обеспечение навигационной безопасности мореплавания вдоль Черноморского побережья. В отчете Главного гидрографического управления за 1901 год сообщается: «…открыли свое действие Сухумские створные огни, установленные иждивением потомственного дворянина Николая Константиновича Рукавишникова, вместо пришедших в негодность деревянных створных знаков». Сама же Евдокия Николаевна, тяжело переживая поражение российского флота в Цусимском сражении, в 1905 году устроила в своем московском доме на Большой Никитской лазарет для раненых в японской войне, позже преобразованный в образцовую хирургическую лечебницу, просуществовавшую до революции 1917 года. Председатель Клуба любителей истории Феодосии Константин Алексеевич Виноградов на верх страницы::Достопримечательности Феодосии::Курорт Феодосия::на главную |
|
|