Поговорим о рыбаках в Чёрном море

Поговорим о рыбаках. Их в мире необоримое множество, и с каждым годом число их растет. Если в цифрах, то где-то более 60 миллионов. Это тех, что с билетами, прочих наверняка раза в два больше. В СССР к 1980 г. было зарегистрировано 20 млн. рыбаков, и многих из них можно причислить к категории браконьеров. Сколько их? Зачем гадать, перелистайте подшивки хотя бы крымских газет, и ответ «выплывет» сам собой. Усилиями браконьеров 5 видов осетровых рыб попали на страницы Красных книг.

Подсчитано, что четыре из каждых пяти килограммов добытых осетровых, достаются браконьерам. Насчитываются десятки незаконных рыболовецких бригад. В одной Керчи их 50. В Ленинском районе - 100. Как признали даже представители МВД Украины и России на международной конференции «Азовский бассейн - XXI век», море сегодня контролируют не государство, а мафия, полностью подчинившая себе производство осетрины, балыка и икры. И разве речь только об осетровых?

В Балаклавской бухте, куда приходила на зимовку молодая кефаль чулара, на дне - сотни и сотни килограммов мертвой рыбы с порванным браконьерскими крючками-драчками телом. Эти крючки делаются кустарно из стальной проволоки с остро заточенными двойными и тройными жалами. Они смертельно калечат рыбу. А возьмите камбалу. Сколько ее зря гибнет на дне, раненной теми же браконьерскими крючьями!

Не кладут охулки на руку и браконьеры из Турции, которые особенно оживляются весной, когда камбала идет в свои традиционные места на нерест, и это несмотря на то, что «ловить рыбу в это время все равно, что бить птицу на гнездах». Но ведь кто об этом думает, если цена за килограмм камбалы на турецких рынках доходит до 6-10 долларов, и на этом незаконном лове делаются целые состояния?

Случалось, что рыбоохрана снимала сети протяженностью 2,5 км, а у Тарханкута как-то одновременно вели промысел около 40 заморских шхун. Общая сумма выметываемых ими сетей приближалась к 200 км. Не боятся закордонные браконьеры добывать рыбу и донными тралами, а ведь тралы эти запрещены законом по всему миру. Подключились к этому варварству и наши рыбаки. В связи с этим руководство города Керчи обратилось к органам власти с требованием прекратить этот губительный для всего живого в море метод лова.

Возьмем пример: в марте 2002 г. пограничниками было остановлено турецкое судно с богатым уловом камбалы, но львиную долю его турки успели вывалить за борт. Надо полагать, что вместе с рыбой вывалил человек за борт такую ненужную, обременительную сейчас «вещь», как совесть, а ведь, согласно словам доктора наук К. Зелинского, «поведение человека в природе - это зеркало его души». Темное получается зеркало, беспросветное.

Не срабатывает на благо рыбьего «народа» и разделение моря на межгосударственные части. Треть моря принадлежит России, две трети - Украине, и на этой почве случаются всякого рода опять же пограничные конфликты, всякие драчки-ругачки на темы, кому, что и сколько ловить, где ловить, стремление урвать из-под носа соперника побольше, что поближе и получше, игнорируя всяческие законы и ограничения. Куда бедному рыбьему народу податься (свои бьют!), у кого искать защиты?! Вот такие риторические вопросы. Сами себя, выходит, обворовываем.

Биолого-экологическая безграмотность тех, кто добывает в море крабов, моллюсков, рыбу, дельфинов, тюленей, тоже беда. Эта безграмотность успешно срабатывает на дело обеднения моря и, в конце концов, на его погибель. Об этом Ж.-И. Кусто пишет:

«Все время одна и та же история! Средиземноморские рыбаки убивают последних тюленей, истребляют дельфинов, потому что видят в них... прямых конкурентов и так далее. Ни один из «тружеников» моря не представляет себе реальных масштабов последствий своих деяний. Ни один из них и не пытается понять во всей сложности и полноте суть экологических законов, благодаря которым он сам существует... Как будто океан может в одночасье начать «изготовление» одних только «полезных» видов. Глупость из глупостей! Для одного «полезного» вида необходимо наличие десяти, может быть, и тридцати «бесполезных», «безразличных» или даже «вредных» видов». Плохо то, что человек, как считал автор книги «Популярная экология» П. Фабр, «оказался у кормила биосферы, не зная правил навигации».

--

Теперь о подводной охоте. Человека, вооруженного подводным ружьем, называют «спортсмен-охотник». Именно этих спортсменов и не хватает сейчас на голову отравленного, погибающего моря с жалкими остатками ранее богатого видами рыбьего народа, а между тем число этих охотников растёт. В конце 70-х годов их во всем мире было 5-6 млн. Сейчас несравненно больше, и бьют они рыбу у нее «дома», то есть, там, где она испокон веков зимовала, нерестилась, была уверена в своей безопасности, и, следовательно, оказалась наиболее уязвимой и беззащитной. Эта подводная охота, вкупе с перенаселенными пляжами, превратила сотни километров прибрежных вод Черного моря в безжизненную пустыню.

Кусто говорил в связи с этим: «Ружье - вот абсолютное отрицание мудрости!». А его сподвижники-каллипсяне считают, что «лучше наблюдать, как рыбы живут, чем как они умирают на гарпуне». Во Франции принят закон, регламентирующий подводную охоту, и за этим строго следят. У всех должно быть разрешение на охоту, и все должны быть членами клуба рыболовов.

А как у нас? На пляжах чуть ли не каждый десятый с подводным ружьем, и вряд ли кто интересуется, есть ли на него разрешение. Единственное утешение в том, что отстреливать уже почти некого, а те остатки крупных рыб, которые регулярно выбивались, научились держаться от ружей на недосягаемом расстоянии. Больше того, рыбы, как писал Кусто, стали разбираться в марках этих ружей. Если дальнобойное - держатся, соответственно, подальше, на 3-4,5 м, а если ружьишко так себе, из обычных, то могут подпустить и на полтора метра, зная, что на этом расстоянии гарпун для них безопасен. Прямо как бы осмысленная оборонительная тактика. Вот и считайте после этого морежителей животными, стоящими чуть ли не на низшей ступени развития, которым не дано ничего из того, что присуще высокоразвитым наземным животным. Доходило до того, что люди даже задавались вопросом «а чувствуют ли рыбы боль?».

На самом деле рыбам доступны все поведенческие аспекты, которые характерны и для наземных животных: звуковая сигнализация, свадебные ритуалы с «песнями» и «танцами», охрана потомства и места жительства, выяснения отношений, постройка гнезд, драки между соперниками. Рыбам известны сложные законы стайного поведения во время преследования добычи и в то время, когда они спасаются от хищника. Рыбы слышат, чувствуют запахи, ощущают вкус пищи, различают сладкое, горькое, соленое, кислое.

Почему же мы хотим лишить их способности ощущать боль? Мы просто еще мало знаем о морских обитателях, так как изучение поведенческих реакций у них началось много позже, чем у наземных животных, и потому с трудом понимаем их. Тут к месту вспомнить слова А. Куприна: «Люди вообще весьма медленно и тяжело понимают животных; животные - людей гораздо быстрее и тоньше». Это он, конечно же, о домашних животных, о кошках и собаках, которых нежно любил и держал около себя всю жизнь. А разве черноморская афалина в чем-либо уступает им?! Но это в порядке отступления от основной темы. Со временем наука о морях и океанах ответит на многие вопросы, пока же уровень наших знаний о морских обитателях можно сравнить с надводной частью айсберга, основная масса которого скрыта под водой. Об этом же писал и Кусто: «... мы еще ничего не знаем, что у нас под ногами. Мы словно забываем, что не изведаны 7/10 нашей собственной планеты». Лишь бы не было поздно, лишь бы успехи морской биологии не отстали от темпов уничтожения объектов их изучения. Это главное.