Современная литературная критика: статьи, очерки, исследования
к содержанию книги - к началу раздела

Поэтика прозы Александра Грина

Заключение

Символическое осмысление

назад::далее

В тесном единстве с мифопоэтичностью совершается у Грина и символическое осмысление бытия. Художественно обработанные мифы и мифологемы Грина заметно окрашены в символические тона. Символ у Грина кажет себя и в символических деталях, и в стилистической символике, и в символических ситуациях, и в символических персонажах, и в символичности самой Гринландии. Гриновский символ обладает всеми качествами, свойственными символу как таковому: высокой степенью обобщённости, достаточной единичностью, необходимой мерой архетипичности.

Символика красной нитью проникает гриновское художественное пространство и время.

Герои Грина действуют в условном пространстве, т.е. не существующем на самом деле. Это необходимо автору для того, чтобы не ограничивать восприятие читателя конкретно-историческими и локально-бытовыми ассоциациями. В этом плане в особенности показателен роман "Золотая цепь", где пространство носит многомерный характер в рамках известной пространственной триады (верх—ни—горизонталь).

Воссозданию сакрального пространства в произведении способствовало осознанное или интуитивное использование таких символических представлений, как запутанность, исчезновение или неожиданное возникновение границ, расширение или свёртывание пространства, членение и соединение, движение по кругу и т.д.

Грин сохранил мифопоэтическую концепцию пространства и наполнил её в некоторых случаях новым содержанием, использовав сакральные места: всевозможные переходы, дверь, окно, центр, "меченые" аксессуары.

Символику горизонтали писатель использует мало, а вот "великая вертикаль" представлена в романе широко, в особенности её составляющие: верх, середина, низ. Помимо того, автор выстраивает в сюжете и "великую вертикаль" человеческих отношений.

Символика вертикали наглядно проявляется в портретике персонажей. У положительных героев, как в микрокосмосе, доминирует "верх": глаза и волосы. У отрицательных — "низ": рот, уши, нос, шея. Положительные — высокие и стройные; отрицательные — малого роста, полного телосложения.

В романе обстоятельно разработан аспект соотношения между пространством и образом: где-то он чужой, где-то свой, к какому-то пространству его тянет, из какого-то он пытается вырваться.

Символика пространства у Грина помогает глубже осознать эстетическое содержание художественного контекста, ощутить активное участие пространства в организации действия произведения, в раскрытии характеров действующих лиц.

Грин демонстрирует виртуозное владение временем как эстетической категорией. В романе "Золотая цепь" время предстает не просто эффективным средством, но обнаруживает себя в неповторимых проявлениях. Показательна здесь общая протяженность действия: 12 часов. Это самое короткое время действия в романах писателя. Но при всём своем лаконизме оно переживает стремительную эволюцию: от первобытного, надысторического хаоса до стройной символической упорядоченности. Здесь всесторонне представлен минимальный цикл времени — суточный. Он тесно смыкается с мифопоэтическим представлением о частях суток. Утро ассоциируется с рождением, светом, началом нового. Вечер указывает на окончание дня, наступление тьмы. Ночь ассоциируется с тьмой, временем злых сил.

В то же время день целиком трансформируется у Грина через призму романтической эстетики, а потому исключается из художественной ткани романа. Частично такую же трансформацию испытывают вечер и ночь.

Особо значимыми являются пограничные и центральные моменты времени (восход и заход солнца, полночь). Символику полночи как сакрального, волшебного времени Грин использует с исчерпывающей полнотой.

В "Золотой цепи" представлены годовой, возрастной, а также исторический циклы времени. В романе хорошо ощутимы приметы годового цикла, хотя события протекают в очень сжатых временных пределах. Осень здесь — символ угасания, уныния, тоски; весна — символ жизни, радости, любви. Смешение весны и осени в рамках суток — свидетельство очевидной сакральности романного времени.

Градации времени на лето и зиму в романе нет. Для писателя важно деление времени на положительное и отрицательное, где в первом сливаются весна и лето, символизируя жизнь, а во втором — осень и зима, которые отождествляются с холодом и смертью.

В возрастном цикле у Грина сохранились архаические представления, где детство и юность ассоциируются с утром, а, следовательно, с весной; зрелость — с летом, ранней осенью; старость — с вечером или скорее ночью, а в годовом цикле — с поздней осенью и зимой.

на верх страницы - к содержанию - на главную