Современная литературная критика: статьи, очерки, исследования
к содержанию книги - к началу раздела

Поэтика прозы Александра Грина

Глава 3. Мифопоэтичность и символичность творческого сознания писателя
Часть 1. Символ как творческая категория

Романтическая типичность образа

назад::далее

Индивидуализации образа героини Грин достигается и благодаря категории "детскости". Как и старые романтики, Грин эстетизирует так называемую "детскость" или детскую психологию. Некоторые исследователи склонны относить на её счёт все нравственно-этические достижения гриновского романтического героя. На самом деле это не совсем так. Детское, хотя и "живет в человеке до седых волос" ("Жизнь Гнора"), всё же находит у Грина преимущественную реализацию в изображении детей.

Грэический герой лишь в незначительной мере обладает чертатами "детскости", что же касается романтической героини Грина, то ей всегда присуща здоровая инфантильность. Она стоически проносит по жизни детскую свежесть видения мира. "Детскость" проникает в саму сущность её характера, сообщая всему облику её особую лирическу привлекательность, формируя в душе грэического героя нежное и бережное (как к ребенку) к ней отношение. "Детскость" в этом случае выступает у Грина критерием подлинной человечности, духовной красоты, женского обаяния.

Детская непосредственность и чистота ощущаются в Джесси с первых страниц романа (достаточно вспомнить сцену с "неосуществившимся цыпленком"). Джесси нередко ведёт себя, как взрослый ребёнок, сохранивший в своей душе всё обаяние детства. Она, как игривые дети способна на опрометчивые, почти безрассудные поступки (случай над обрывом), склонна к ребяческим шалостям (диалог с водителем Слэкером), беспредельно любопытна и порой наивна (беседа с Евой об "идеальном браке"), необычайно впечатлительна (по тексту: "впечатлению отдавалась полностью" [48, т. 5, с. 194], не забывала о своей привлекательности и потому "улыбалась с совершенно сознательным кокетством" [48, т. 5, с. 194].

Такая "детскость" в гриновском контексте сродни поэтичности. Лишая Биче Сениэль и Руну Бегуэм ("Бегущая по волнам", "Блистающий мир") элемента детской психологии, Грин легко достигает деэстетизацин этих женских характеров. Им чужды черты детского сознания. Мир жестокого прагматизма начисто атрофировал в них эти душевные качества. Детская психология, таким образом, в эстетической интерпретации Грина обретает этико-нравственное звучание и выступает средством социально-психологической характеристики. В отличие от старых романтиков Грин не абсолютизирует "детскость", но превращает её в эффективное средство художественного изображения.

Помогая ярче прорисовывать образ романтической героини, "детскость" в то же время не препятствует автору синтезировать характер, сообщать ему соответствующее законам пересоздающего искусства обобщение. Романтическая типичность образа Джесси подтверждается не только появлением в контексте сюжета её двойника. О распространенности, множественности в окружающем мире добра и красоты свидетельствует Детрей, когда приходит к мысли, что такую Джесси можно встретить и в старушке, и в девочке, и в зрелой женщине, потому что такие простые и милые лица, одухотворённые красотой, встречаются сплошь и рядом.

Таким образом, Джесси — это живой романтический характер, раскрывающий свой высокий нравственный облик в глубоко трагических обстоятельствах. Она прекрасна не только в своем "главном", в нерушимой верности ему, она прекрасна, прежде всего, в своих человеческих приметах, в индивидуальном своеобразии характера, в обаянии своей поистине поэтической натуры. Неустанная проповедь человечности, беззаветная вера в преобразующую силу добра, нравственный максимализм поднимает этот женский образ романтика на одну высоту с грэическим героем.

В системе художественных образов крупной формы Грина положительный женский образ занимает особо почётное место. С этим образом у писателя-романтика ассоциируется всё самое доброе, духовно высокое и нравственно светлое. Женщина для Грина всегда была и осталась символом прекрасного. Когда перед ним вставала творческая задача создания женского образа, он, как правило, отметал эмпирические женские типы. В том же очерке "О женском образе" Грин набрасывает ряд психологических зарисовок такого типа. Все они жизненны, типичны, необычайно достоверны, правдивы. Но Грина как романтика интересует совершенно иной женский тип: "Я отыщу героиню такой, какой она хочет быть" [308].

на верх страницы - к содержанию - на главную